Суды занимают особое место в системе органов государственной власти. Являясь публичным средством защиты прав и свобод, суды обязаны при распространении информации о своей деятельности руководствоваться принципами прозрачности и открытости, обеспечивая при этом соблюдение личных прав и свобод человека. Не должен нарушаться баланс публичных и частных интересов.
Это вносит определенную специфику в формирование информации о деятельности судебной системы, о деятельности конкретного суда, а главное, при предоставлении информации по делам.
Принятый в декабре 2007 году федеральный закон № 262 «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»[1] (вступил в силу 1 июля 2010 г.) дал развернутое понимание статьи 123 Конституции РФ, гарантирующей гласность судопроизводства и открытость судебных процессов. Принятые позднее Постановление Пленума ВАС РФ[2] и Постановление Пленума ВС РФ[3] учли мнения и рекомендации журналистов, специализирующихся на судебных репортажах. Что так же необходимо рассматривать как шаг к выстраиванию четких правил поведения журналиста как слушателя в процессе и председательствующего судьи.
Статья 21 Федерального закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» предусматривает участие представителей судов, органов судейского сообщества в пресс-конференциях и иных совместных с представителями редакций средств массовой информации мероприятиях.
Однако, данное положение ФЗ № 262, как впрочем, и все иные, необходимо применять в совокупности с уже действующим законодательством, учитывая ограничения, связанные с защитой нематериальных благ граждан. В связи с этим не вся информация, которая собирается и озвучивается в рамках судебного процесса, может открыто распространяться вовне, в том числе пресс-секретарями и журналистами. Даже открытый режим судебного заседания накладывает определенные ограничения на распространителей информации.
В связи с этим, отметим те виды информации, которые нуждаются в более тщательном анализе на предмет того, распространять их публично или нет.
- Если информация содержит сведения о частной жизни, охраняемой законом тайне и иную конфиденциальную информацию.
В Российской Федерации частная жизнь гражданина защищается на конституционном уровне. Статья 23 Конституции РФ закрепляет право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
В современной юридической науке, так и в нормативно-правовых актах РФ отсутствует единое понимание права на неприкосновенность частной жизни, как и нет определений понятий «частная жизнь», «личная и семейная тайна».
Однако данное положение дел не является пробелом в праве, а носит логический и обоснованный характер. Во-первых, это не правовые понятия, а морально-этические, нравственные. Во-вторых, учитывая разную степень открытости для публичных лиц и обычных граждан, многонациональный состав России, крайне сложно отразить в одном определении критерии неприкосновенности. Кроме того, сфера частной жизни весьма динамична, с развитием общественных отношений она постоянно изменяется, поэтому статичное определение в определенный момент не будет соответствовать социальным и правовым реалиям.
Тем не менее, в литературе можно отметить несколько определений, на которые возможно ориентироваться в практических ситуациях. Замошкин Ю.А выделяет следующие категории понятия «частная жизнь». Во-первых, это внутренняя духовная жизнь, которая включает в себя, в частности, право самому решать, кому и в какой мере сообщать или не сообщать о своих мыслях, верованиях, эмоциях, делать или не делать их предметом гласного обсуждения, то есть фактом общественной жизни. Во-вторых, это сфера непосредственного межличностного общения. Здесь есть важный внешний аспект — защита тайны межличностных коммуникаций (переписки, телефонных разговоров, а сегодня и связей посредством компьютерной почты). В-третьих, частная жизнь — это решения и действия, касающиеся личного и семейного потребления. Человек сам решает, какие предметы и услуги, когда, в каких пропорциях и количествах потреблять, а в условиях товарно-денежных и рыночных отношений — где, у кого и на каких условиях их покупать. В-четвертых, понятие частной жизни распространяется и на имущественные отношения — человек вправе распоряжаться своим имуществом, всем тем, чем он непосредственно владеет, т.е. своей собственностью[4].
Ключевые понятия права на неприкосновенность частной жизни — личная свобода и достоинство, индивидуальность, автономия, уединение и анонимность. Если разложить это право на составляющие и посмотреть, что является объектом его регулирования и защиты, то в соответствии с трактовкой Европейского суда по правам человека, право будет включать «негативные обязательства», то есть обязательства государства воздерживаться от вмешательства в те или иные сферы, и «позитивные обязательства», что подразумевает принятие государством специальных «мер, направленных на обеспечение уважения личной жизни»[5].
Право на защиту частной жизни имеет и публичное лицо. И здесь при распространении информации необходимо акцентировать внимание на том, какой вклад внесёт информация в прессе в обсуждение общественно-значимых вопросов.
Бесспорно, общественность имеет право на получение информации, что является существенным правом в демократическом обществе, которое, при определенных особых обстоятельствах, может распространяться даже на отдельные стороны частной жизни публичных фигур, особенно если дело касается политических деятелей. Однако, если речь идет исключительно о подробностях частной жизни, то необходимо воздержаться от предоставления таких сведений. Не может считаться вкладом в обсуждение какого-либо общественно-значимого вопроса материал, единственной целью которого является удовлетворение любопытства определенного круга читателей к подробностям частной жизни. По мнению Европейского Суда по правам человека, даже широко известные люди, «вправе ожидать» защиты и уважения своей частной жизни[6].
Например, сведения о состоянии здоровья относятся к частной жизни лица, поэтому в пресс-релизах не следует описывать все подробности медицинского характера, достаточно ограничиться одним предложением о нанесенном вреде здоровью.
- При распространении информации об уголовных делах, особенно если приговор не вступил в законную силу, необходимо помнить о презумпции невиновности.
Журналисты, освещающие уголовные процессы, часто в основе своих материалов используют информацию, полученную в ходе следствия, судебного разбирательства, из судебных приговоров, не вступивших в законную силу. В этом случае при распространении материалов, безусловно, затрагивается честь и достоинство человека. Защитить свое доброе имя, используя статью 152 Гражданского Кодекса РФ[7], не удастся, т.к. эта статья применяется при условии, что сведения не соответствуют действительности.
Однако, используя ссылку на нарушение конституционного права на презумпцию невиновности, истцы имеют возможность, не вникая в суть спора, по формальному признаку, что приговор не вступил в законную силу, взыскать с журналиста компенсацию морального вреда.
Здесь речь идет о правомерном ограничении свободы слова в целях защиты нематериального блага личности — презумпции невиновности. Журналисты должны воздерживаться от распространения каких-либо оценок действий обвиняемого, если на это не было получено его согласия. Данный подход является дополнительной гарантией для охраны чести, достоинства и доброго имени. Кроме того, принимая во внимание, что в России действует суд присяжных, очень важно, чтобы на позицию присяжных заседателей о виновности или невиновности подсудимого не повлияло субъективное мнение журналиста.
Позиция судов по данной проблеме соответствует общетеоретическому подходу.
Так, 15 января 2008 года в отношении чиновника Ц. Петрозаводский городской суд вынес обвинительный приговор. Ц. был признан виновным в совершении нескольких преступлений (в т.ч. превышение должностных полномочий, мошенничество, служебный подлог). На приговор была подана кассационная жалоба. Определением Верховного Суда Республики Карелия приговор в части признания М. виновным в мошенничестве и подлоге был отменён за отсутствием в деянии состава преступления и непричастностью.
В перерыве между приговором суда первой инстанции и определением Верховного Суда Республики Карелия в газете «Новая Кондопога» вышла статья журналиста Ш., которая и стала предметом судебного разбирательства.
Ц. подал иск о защите чести и достоинства, т.к. по его мнению, было нарушение со стороны журналиста и газеты статьи 49 Конституции РФ. Истец указывал, что были опубликованы сведения о его виновности в совершении преступлений, однако приговор не вступил в законную силу, поэтому учитывая презумпцию невиновности, ответчики не имели права опубликовывать спорную статью, чем нарушили закон. Суд принял позицию истца, частично удовлетворил его исковые требования (частично, т.е. снизил сумму за компенсацию морального вреда с 1 200 000 рублей до 30 000 рублей).
Основанием для признания журналиста виновным послужили три фразы: 1. «действия преступной троицы», 2. «заключение станет равноценной платой за украденные миллионы», 3. преамбула к статье «если когда-то предполагалось, что нас могут использовать в своих интересах враги из-за границы, то теперь враги внутренние (читай — мошенники) оказываются куда страшней»[8].
- Дополнительные ограничения, связанные с возрастом правонарушителя.
По общему правилу, уголовная ответственность в РФ наступает с 16 лет (за ряд преступлений, предусмотренных ст.20 Уголовного кодекса РФ с 14 лет), административная – с 16 лет. Учитывая психологические особенности детской психики, международное и российское законодательство установило дополнительные гарантии. Здесь можно отметить 2 документа.
Это «Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних» (Пекинские правила). Правила приняты Резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи 29 ноября 1985 года и направлены на оказание максимальной помощи несовершеннолетним в сложных ситуациях. В п. 8.2 отмечено «в принципе не должна публиковаться никакая информация, которая может привести к указанию на личность несовершеннолетнего правонарушителя», в п. 8.1 «право несовершеннолетних на конфиденциальность должно уважаться на всех этапах, чтобы избежать причинения ей или ему вреда из – за ненужной гласности или из–за ущерба репутации».
В соответствии со ст. 41 Закона РФ «О средствах массовой информации»[9] редакция не вправе разглашать в распространяемых сообщениях сведения, прямо или косвенно указывающие на личность несовершеннолетнего, как совершившего преступление или подозреваемого в нем, так и потерпевшего по делу без согласия самого несовершеннолетнего и его законного представителя.
И журналистам, и пресс-секретарям не следует распространять материал о несовершеннолетних, пострадавших от противоправных действий или являющихся правонарушителями, позволяющей прямо или косвенно идентифицировать конкретного ребенка.
- Оспариванию подлежат порочащие сведения, не соответствующие действительности.
Огромный поток информации, с которой приходиться работать пресс-секретарям и журналистам, не исключает возможность фактических ошибок. Которые, в свою очередь, могут негативно сказаться на добром имени гражданина или юридического лица. Следовательно, суд в рамках диффамационного спора может вынести решение о компенсации морального вреда пострадавшему за распространение порочащих сведений, не соответствующих действительности.
В связи с этим, вся информация, особенно по уголовным делам, должна тщательным образом проверяться на предмет ее достоверности.
Суды должны реализовывать принцип открытости и гласности судопроизводства не только путем проведения открытых судебных процессов, но и путем оказания СМИ информационной, консультативной помощи. В этом случае читатель будет получать качественный информационный продукт о деятельности суда и судебных процессах. Вероятность ошибок фактического характера и высказывания ошибочного мнения публично в связи с неполной или неверной информацией, снижается.
- Право гражданина, участвующего в открытом судебном процессе, на изображение.
В 2006 году в Гражданский Кодекс РФ была введена ст. 152.1, защищающая право гражданина на изображение. Данная статья в определенной степени осложнила работу фотокорреспондентам и фотожурналистам, поскольку практически любая публикация фотографии без согласия гражданина могла рассматриваться как нарушение закона.
В Постановлении Высшего Арбитражного суд РФ от 8 октября 2012 года № 61 «Об обеспечении гласности в судебном процессе» на этот счет содержится следующая позиция: в случаях проведения кино-, фотосъемки, видеозаписи или трансляции судебного заседания арбитражного суда по радио, телевидению и (или) в сети «Интернет» исходя из статьи 152.1 Гражданского кодекса Российской Федерации согласие гражданина на обнародование и дальнейшее использование его изображения не требуется.
Данный подход согласуется со ст.152.1 ГК РФ, которая предусматривает, что не требуется согласие гражданина на распространение, если изображение получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения.
Следовательно, иллюстрация публикации фотографией участников (а так же слушателей) открытого судебного процесса (за исключением несовершеннолетних) не должна рассматриваться как нарушение гражданского законодательства.
Правосудие в Российской Федерации основано на принципах открытости и гласности судопроизводства. Эти принципы необходимо рассматривать как средство формирования позитивного общественного мнения о деятельности судебной системы, повышения уровня доверия населения к правосудию и правовой культуры.
Одновременно эти принципы выступают в качестве правовой основы для взаимодействия судов и средств массовой информации. Несмотря на специфику целей и задач, суды и средства массовой информации действуют в одном информационном пространстве, что способствует определению четких форм взаимодействия.
Любой журналистский материал должен содержать достоверную информацию, на основе которой формируется мнение как самого автора, так и читателя (слушателя, зрителя). И здесь крайне важным является плотное сотрудничества СМИ с пресс-службой судов. Однако, чтобы не был нарушен публичный и частный интерес, необходимо учитывать правовые ограничения, описанные выше.
Пальцева Елена, к.ю.н.
[1] Федеральный закон от 22 декабря 2007 г. г. № 262 «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» (ред. 18 июля 2011г.) // СЗ РФ. – 2008. — № 52. – Ст. 6217.
[2] Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 2012 г. № 61 «Об обеспечении гласности в арбитражном процессе» // Вестник ВАС РФ, 2012г., № 12.
[3] Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2012 г. № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» // Российская газета, № 292 от 19 декабря 2012 г.
1 Замошкин Ю.А. «Частная жизнь, частный интерес, частная собственность» // Вопросы философии. 1991, № 1. Москва. С. 5.
[5] Килкэли У., Чефранова Е.А. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: Ст.8. Право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции: Прецеденты и коммент. / Российская академия правосудия. Москва, 2001. С. 32.
[6]Халфорд против Соединенного Королевства. Постановление Европейского суда по правам человека постановление Суда от 25 июня 1997 г. [Электронный ресурс]. — Электрон. дан. – Режим доступа : http://rrpoi.narod.ru/echr/commentary/st8_1.htm
[7] Гражданский Кодекс РФ (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ : (ред. от 27 декабря 2009, с изм. от 29 декабря 2012 г.) [Электронный ресурс]. – Электрон. дан. – Доступ из справочно-правовой системы «Консультант плюс».
[8]Решение Кондопожского городского суда Республики Карелия от 04 марта 2009 года по иску Цымлякова И. В. к Государственному унитарному предприятию Республики Карелия «Редакция газеты «Новая Кондопога», Швецовой Г.Е. о взыскании компенсации морального вреда//Архив Кондопожского городского суда.
[9] Закон РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» (в ред. от 14 июня 2011 г.) // Российская газета. — 1992. – 08 фев.
