В Петрозаводске состоялся круглый стол по теме «Досудебная блокировка сайтов: новые правовые риски»
Законодательная политика в регулировании интернет –необходимая мера для защиты информационного пространства от вредоносной информации или способ борьбы с инакомыслием, вводимые ограничения – это цензура государства или регулирование, осознает ли общество возможную ответственность за написанное слово в блоге или социальной сети– вот лишь некоторые вопросы, которые стали предметом обсуждения на прошедшем 24 февраля в Петрозаводске круглом столе «Досудебная блокировка сайтов: новые правовые риски», организованном Центром защиты прав журналистов и СМИ.
Поделиться своим видением ситуации пришли не только журналисты, блогеры, деятельность которых и является объектом регулирования, но и представители государственных органов, на которых возложена обязанность осуществлять контроль и мониторинг информации в интернет: представители Прокуратуры Республики Карелия, Управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков по Республике Карелия, Управления Роскомнадзора.
Разговор получился интересным, потому что обсуждение закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (а именно нормы этого закона регулируют механизм блокировки, правовой статус блогера) происходило в практической плоскости его применения.
Эксперты (слева направо): Людмила Никифорова— заместитель министра Республики Карелия по вопросам национальной политики, связям с общественными, религиозными объединениями и средствами массовой информации, Инна Засекова — главный специалист — эксперт Управления Роскомнадзора по Республике Карелии, Роман Коснов — начальник отдела по защите прав субъектов персональных данных и надзора в сфере информационных технологий Управления Роскомнадзора по Республике Карелии
Ни у кого не возникает внутреннего сопротивления, что в интернете не должно быть детской порнографии, информации о способах и методах производства наркотиков, о способах совершения самоубийства. Поэтому эти основания для включения сведений в Единый реестр доменных имен (реестр запрещенных сайтов) были восприняты спокойно интернет-сообществом.
Можно сказать, что в этой ситуации состоялся общественный договор между обществом и властью и введённый регулятор не воспринимается как цензура со стороны государства. По данным Управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков за период действия закона, т.е. с октября 2012 года, были заблокированы 26 тысяч сайтов – торговых наркоплощадок, по данным Управления Роспотребнадзора было вынесено 5532 решения о закрытии страниц сайтов, содержащих информацию о способах совершения самоубийства и (или) призывы к совершению самоубийства.
Куда больше возникает вопросов по блокировке в рамках ст.15.3 закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», где основаниями являются размещенная информация, содержащая призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых мероприятиях, проводимых с нарушением порядка. Понятие экстремистской деятельности весьма широкое, во многих случаях для определения признаков экстремизма в спорном контексте требуется проведение лингвистической экспертизы.
И вот в этих случаях, где нет полного понимания проводимой государством политики по информационной безопасности (сложился в обществе стереотип, что только оппозиционные сайты и блоги являются объектом пристального контроля, своего рода борьба с инакомыслием), законодательный регулятор воспринимается как цензура.
Хотя на наш взгляд, здесь правильнее использовать понятие самоцензуры. Т.е. государство обозначает правовые границы дозволенного и ответственность за заступ за красную черту, а блогер, журналист уже сам определяет, следует или нет публично распространять информацию.
Наталья Мешкова — редактор интернет-журнала «Лицей», Анатолий Цыганков — руководитель Центра защиты прав журналистов и СМИ, Елена Пальцева — медиаюрист, руководитель Юридической службы по защите прав журналистов и блогеров.
Несколько раз на круглом столе пробежала мысль о том, что СМИ, а в большей степени интернет-издания, желая выдать информацию первыми и под яркими заголовками, забывают о той социальной функции, которая возложена на профессию журналист. В качестве примера был приведён недавний заголовок в «Губеринии Дэйли» — «Вандал из Украины крушит машины».
Дина Коржова, помощник прокурора Республики Карелия по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях, о противодействии экстремистской деятельности и терроризму пояснила недопустимость таких формулировок по той причине, что это провоцирует читателей на комментарии экстремистского характера. Происходит своего рода манипуляция сознанием, когда слово за слово «цепляется» и эмоциональный градус дискуссии контролировать уже сложно. И вот тут прокуратура, действуя на опережение, выносит предостережение (самая мягкая форма прокурорского реагирования, направленная на предотвращения возможных негативных последствий).
Шла речь на круглом столе и об ответственности граждан за оставленный комментарий или гиперссылку на странице в социальной сети на материал, который имеет признаки экстремистского. И вот здесь должно быть чёткое понимание, что давая гиперссылку, мы указываем прямой путь на первоисточник, т.е. выступаем наряду с автором распространителем информации.
Ошибочно думать, что контроль над информацией нужен только государству. Конечно, ряд запретительных механизмов введено именно с целью охраны национальных интересов, территориальной целостности, но действуют механизмы и в защиту нашей личной жизни, персональных данных, интересов несовершеннолетних детей, авторского права. И эта тенденция не только в России, но и в европейских странах, в Америке.
Только у них это всё шло более поступательно, у нас же все ограничения носят стремительный характер, где-то ситуационный, мы, не успев привыкнуть к одному барьеру, видим второй, и третий. И внутреннее сопротивление возникает порой не от содержания, а от методов и в некоторых случаях, показательности, вводимых запретов.
Елена Пальцева
