Вопрос о том, узнаваем ли истец в спорном тексте, является одним из пяти вопросов, на которые должен ответить суд, рассматривая иск о защите чести, достоинства и деловой репутации (диффамационный спор).
Пять вопросов:
1. Доказан ли факт распространения?
2. Носят ли сведения порочащий характер?
3. Соответствуют ли сведения действительности?
4. Конструкция фразы: утверждение о факте или оценочное суждение?
5. Узнаваем ли истец в тексте (сюжете)?
Когда в тексте указаны фамилия и имя, да еще и фотографией гражданина проиллюстрирован материал, вопроса с идентификацией разрешается сам собой.
Куда интересней дела, когда явных признаков нет, но истец себя узнал (т.е. узнаваемость носит субъективный характер) и редакция оказывается втянутой в судебный спор.
Для начала приведем примеры и пусть каждый для себя ответит, достаточно ли конкретных признаков:
1. В Лоухском районе Карелии будут судить 35-летнего медицинского работника.
2. Названы прозвища двух участников драки «Фашист» и «Хмырь», настоящие фамилии героев в публикации не указывались (истцы – участники конфликта).
3. «Все женщины одеты как в пропиаренных глянцевых модных журналах. То есть все девушки во Владивостоке выглядят как проститутки (истец – журналистка из Владивостока).
В первом случае указаны: место, возраст, вид деятельности. Учитывая, что район малочисленный, очень высока вероятность того, что суд идентифицирует истца с персонажем публикации.
По второму примеру суд высказал следующую позицию: Истцы должны быть однозначно идентифицируемы, т.е. любой прочитавший статью, а не только само лицо или его близкие, друзья и родственники, должен ассоциировать героя публикации с лицом, которое обращается в суд. Ссылка истцов на известность их прозвищ в круге близких и знакомых не достаточна для того, чтобы был соблюден признак относимости сведений к лицу.
По третьему примеру у суда была аналогичная позиция: тот факт, что истица является жительницей Владивостока не является достаточным для удовлетворения иска.
А вот еще пример. Предметом спора стала статья «Дело Ефрема дошло до суда», где автор описывает разбойное нападение, при этом указывает возраст нападавшего и его прозвище «Ефрем».
Суд в решении указал: исходя из п. 43 Постановления Европейского суда по правам человека по делу «Дюльдин и Кислов против России» от 31.07.2007 года основополагающим законным требованием в связи с диффамацией является то, что основанием иска может выступать лишь диффамационное утверждение, относящееся к определенному лицу. В спорной статье не указаны конкретные данные, позволяющие с достоверностью идентифицировать лицо, в отношении которого написана статья, в связи с чем исковые требования удовлетворению не подлежат.
Вопрос с идентификацией в каждом случае решается индивидуально, в сложных спорах может быть назначена лингвистическая экспертиза. Тем не менее, когда истец не поименован в тексте, упор на неузнаваемость истца для широкого круга читателей (зрителя) может быть самостоятельной линией защиты редакции.
И еще. Будет ли сетевое издание привлечено к ответственности, если в опубликованном на сайте материале конкретных данных об истце нет, но по тексту идет гиперссылка на чужой текст, где эти данные указаны?
Ответим на этот вопрос положительно. Суд поставит знак равенства между идентификационными признаками в тексте и прямым переходом к тексту, где эти данные звучат. В данном случае форма распространения (в тексте или через ссылку) не будет иметь принципиального значения.
Елена Пальцева
Иллюстрация с ресурса http://ngs42.ru/
